№32 (174) от 17 сентября 2025 г.
Орловские чиновники в очередной раз бодро отчитались о развитии сельского хозяйства в регионе; происходило это на заседании комитета по аграрной политике, природопользованию и экологии. На этот раз речь шла о реализации госпрограммы «Развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Орловской области».
Как известно, сельское хозяйство, играющее важную роль в экономике и жизни общества, в том числе подразумевает создание рабочих мест, поддержание жизни в сельских районах и развитие сельской инфраструктуры. В Орловской области результаты в сельском хозяйстве никак не сказываются на развитии сельских территорий, напротив, его, если можно так выразиться, узконаправленность, во многом вредит крестьянам. Орловские деревни, оставшиеся без молочного животноводства, овощеводства и прочих важных отраслей сельского хозяйства, без кооперации и переработки, вымирают.
Об этом мы поговорили с зампредом комитета по аграрной политике, природопользованию и экологии Орловского облсовета Виктором Ивановичем Макаровым.
Вот что рассказал Макаров:
– Мы, конечно, уже привыкли к бравурным отчетам о том, как великолепно у нас в регионе развивается сельское хозяйство. Но давайте по порядку. Да, идёт развитие. Практически все поля у нас разработаны, остаются еще площади, но это не такая большая цифра. И всё вроде бы хорошо: красивые картинки, результаты впечатляют, урожай великий, доходы – еще больше, люди наживаются. А где же те, кто в Орловской области должен за счёт всего этого процветать? Как живут наши селяне? А их «выводят» из села, кого-то за руки – за ноги выносят, кто ещё не успел сам выйти. И это неудивительно, ведь губернатор назвал Орловскую область свиным краем. И действительно, у нас уже почти миллион пятьсот голов свиней – по два поросенка на каждого жителя, свиней в Орловской области в два раза больше, чем людей. Зато стадо молочных коров стремительно тает. В последнее время чиновники догадались включать в общую численность ещё и мясных коров, которых не доят. Чтобы реальная цифра молочных коров не казалась такой мизерной.
«В среднем на каждую женщину приходится по мужику»
– Отчитываются о неслыханных зарплатах в сельском хозяйстве – в докладе прозвучало, что средняя зарплата у нас на селе уже более семидесяти трех тысяч рублей. В интернете люди по этому поводу пишут: а где вторая половина моей зарплаты? По поводу средней зарплаты есть такой анекдот. Вот в деревне живёт Маша, у неё муж – механизатор, когда механизатор в поле, к ней приходит другой мужчина, а её соседка Люся живёт одна, и к ней никто не приходит. Однако же в среднем на каждую женщину приходится по мужику.
– Далее. Поставлена задача в полтора раза увеличить продажу сельскохозяйственной продукции на экспорт. Хорошее дело – люди должны зарабатывать, но эти заработки должны и на развитие территорий идти. Мы же все время кричим: у нас социально направленный бюджет. Где он – социально направленный, если страшными темпами уменьшается население области, в том числе сельское?
– В Орловскую область запустили крупные холдинги. Они здесь чем занимаются? Зарабатывают, да так, что мимо некоторых полей проехать нельзя: там вонь страшенная, отходы жизнедеятельности свиней льют на поля, а мы потом пьём так называемую артезианскую воду. Ну, неужели мозгов не хватило у наших правителей: если вы запускаете их сюда, отдаёте им землю в аренду, вы должны сказать: ребята, вы заходите, вы получаете неслыханную прибыль, давайте социальную структуру села развивать. Вы же прекрасно понимаете: если вы заходите, то заходите надолго. Значит, люди, которые живут на этих территориях, тоже должны развиваться, чтобы обеспечивать вам ваши сверхдоходы. Ну, дайте людям вздохнуть тоже. А холдинги у нас тут без всяких обязательств находятся. У нас тут оазис для тех, кто набивает свою требуху и спокойно себя чувствует, не вкладываясь ни во что.
– Меня больше всего поразил тот факт, что уже, оказывается, дороги по заказу Мираторга у нас строят. Нет, чтобы инвесторы вкладывали в развитие орловского села, напротив, они еще и командуют, что им удобно. А селян со страшной силой давят. Если кто-то собирается производить свинину домашнюю, приезжают к нему: вырезай, никаких свиней в радиусе тридцати километров быть не должно, потому что там находится крупный холдинг, он выращивает поросят. Ах, ты еще и кур собираешься заводить: это птичий грипп. Вот так каленым железом и выжигают тех, кто хотел работать на селе. Как человек может оставаться в деревне – жить и работать, если у него нет этой работы?
«Направлено на обучение… один человек»
– Мы отчитываемся: двадцать пять тысяч работает в сельском хозяйстве. Получается, что на каждом предприятии пятнадцать – шестнадцать человек в среднем работающих, и то это с большой припиской. Я знаю, что в некоторых хозяйствах и трёх человек не работает. 1300 было ещё недавно фермерских хозяйств, а сейчас их 1216. Фермеры стареют, уходят – кадров нет. К сожалению, самая страшная проблема на сегодняшний день – это кадровый состав и его подготовка. Я смеялся, когда увидел, что доля сотрудников, работающих в сфере АПК более пяти лет, должна составить восемьдесят девять процентов. А доля молодых кадров в АПК на сегодняшний день – девять процентов. В отчёте орловского департамента сельского хозяйства также сказано: направлено на обучение граждан РФ для сельскохозяйственных товаропроизводителей – один человек. Это то же самое, как с помпой отчитались об одном бесплатном доме, построенном на селе в 2024 году на всю Орловскую область.
– Так называемая бесшовная подготовка кадров для сельского хозяйства – о ней сейчас заговорили. То есть подготовка ребёнка к работе на селе со школы, а наши управленцы ещё дальше пошли: обещают, что у нас с детского сада для села кадры готовить будут. Это якобы непрерывная подготовка, и затем такой плавный переход… Куда? Училища разрушены, куда этим детям идти? Кто-то эту бесшовную подготовку выдумал и, наверное, большую премию получил. И как её осуществлять, если разрушены сельские школы, если ребенка-первоклашку, в деревне оставшегося, везут за двадцать километров в другую школу. Какой родитель это вытерпит? Он в автобус каждый раз его сажает и думает: доедет он или не доедет? Естественно, такие семьи покидают сёла. О какой бесшовной подготовке вы речь ведёте?
– Дошло до того, что студентов учебных заведений в Орловской области теперь дополнительно деньгами стимулируют, чтобы они ехали на практику в сельскохозяйственные предприятия. Вспоминаю, как года четыре назад мне понадобилось пригласить агронома на наше предприятие, попросил я по старой дружбе: соберите агрономов выпускного курса, всё им рассказал, в ответ – тишина. Всё ребята внимательно выслушали, один поднимается и спрашивает: а что, надо в село ехать? А вы на кого учитесь? На агронома. А где вы видели, чтобы агроном работал не в селе? Пятьдесят человек сидели, и ни один не пожелал в село поехать. А нам тут рассказывают: да, они все трудоустроены. В селе заработать можно, и хорошие деньги, но дело в том, что не одними деньгами сыт человек. Простому человеку надо и отдохнуть, и в кафе сходить, в кино, в музей. Молодому специалисту предлагают миллион, на этот миллион ты купи себе дом, а что дальше делать-то? Если ты с семьей приехал в село, надо же и второй половине работу. Где школы, где детские сады, магазины, больницы, врачи в этих больницах? Сколько руководителей депздрава уже сменилось? Это же смех, а где смех, там и грех – значит, лечения никакого.
«Посадить на комбайн уже некого»
– В этих отчётах что ещё поражает: говорят, у нас тридцать кооперативов, как будто бы этого достаточно. Нет, эта цифра ничтожно мала. Нужно охватить переработкой всё, что производится. А у нас индекс производства пищевых продуктов к уровню 2021 года составляет сто один процент. И только. Это значит роста никакого нет, и это провал. Валовка растёт, а переработки нет. Поэтому люди на селе и не задерживаются. Вы организуйте приём и переработку молока, приёмку мяса у населения, фрукты принимайте, даже те, которые в диких садах растут. Ну, это же надо организовывать, надо отличаться умом и сообразительностью. А у нас с этим туго. Говорят: а я триста тысяч комбайнеру плачу. Хорошая цифра. Но есть одно «но»: комбайн работает в год максимум один месяц. Теперь давайте триста тысяч разделим на двенадцать месяцев. Вот в этом году что случилось: уборка идёт до сих пор. Такие сложились погодные условия. Зерновые, масличные, рапс ещё многие не убрали, зерно прорастает. Одновременно надо и пахать, и сеять, а людей-то уже нет. И пятьсот тысяч за месяц готовы заплатить людям, а их нет, потому что у нас разрушена система подготовки специалистов, поэтому посадить на комбайн уже некого. Он стоит тридцать – пятьдесят – семьдесят миллионов, но где ты найдешь подготовленного человека?
– Что сейчас нужно: садитесь с инвесторами за стол переговоров и разговаривайте. Иван Иваныч, ты владеешь большим холдингом, у тебя земля, ты работаешь, мы за тебя рады, но у нас там живут люди, они должны учиться, чтобы у тебя же потом были кадры. Значит, что необходимо? Часть прибыли направлять на развитие села.
«Это не наши проблемы, это ваша ответственность»
– Они дороги нам продавливают и говорят, что это наши проблемы. Это не наши проблемы, это ваша ответственность. Когда идёт машина груженая – пятьдесят тонн зерна, плюс вес машины шестьдесят тонн – какие дороги выдержат? Вы хорошо развиваетесь, получаете урожайность, но, чтобы получить большую прибыль, прибавочную стоимость, нужно сделать что? Переработку. В том и искусство переговорщика, чтобы убедить и договориться. Мы же вам не препятствуем, электроэнергию подведём, наши люди будут у вас работать, но это не только всё для вас, это дело наше общее, и в целом от этого зависит развитие нашей страны. Если не помогает ничего, выносите на обсуждение на правительство области, а то здесь им только льготы дают, и нас всех пугают, что иначе инвесторы уйдут. Взамен мы получаем только испорченную экологию. И никто, естественно, не ушёл, кто бросит такое прибыльное производство.
– Есть области: Краснодарская, Воронежская, Белгородская, Брянская, Липецкая, и даже Тамбовская – они развиваются усиленными темпами. А у нас что за проклятое место? Пока у нас не появится переработка, пока мы не научимся уважать людей, ничего к лучшему не изменится. А тогда уже все подтянутся, и школы восстановим, и больницы.
– Кооперация, население, которое остается в деревне жить, оно тоже свою продукцию производит, кто-то коровку держит, кто-то поросенка, куры у людей, гуси, огороды, вот всю эту продукцию: молоко, мясо, овощи, картофель надо куда-то реализовать. Надо, чтобы приезжали к людям и забирали. Раньше же собирали молоко: ехал каждое утро мужичок на лошадке и собирал, яйца у тебя лишние – мы у тебя тоже купим, картошка – то же самое. И тогда уже люди будут видеть: моя семья при заработке, досуг есть, кафешки, где молодые люди могут встречаться, тоже имеются. У нас есть примеры: та же деревня Ловчиково в Глазуновском районе, нашлись богатые люди, которые вложились в это село. Но, к сожалению, молодежи там не осталось почти. Где людям работать? А запрос на проживание в деревне есть. Свой дом и природа – это же лучше, чем бетонная коробка в ипотеку. Люди хотят жить за городом. Кому охота ездить в Москву? Муж работает сторожем, живёт в каком-то сарае, полмесяца зарабатывает вахтой, тут жена не работает, потому что негде. Он деньги привёз, половину жене отдал, половину пропил и опять уехал. Пару-тройку лет прошло, и развелись. А заменять коренное население мигрантами недопустимо. Поэтому думать нужно, и как можно быстрее политику в отношении села нашим чиновникам менять.
Подготовила Наталья Зарубина
