№15 (67) от 26 апреля 2023 г.
Красный мост в Орле может оказаться настоящим «троянским конем», внутри которого таится достаточно серьезная угроза. К тому же не исключено, что и саму стройку могут «затормозить» на три месяца. И если эти две проблемы пока гипотетические, то третья беда – более чем реальная. Город в ближайшее время потеряет из казны почти 200 миллионов рублей, которые были украдены предыдущим подрядчиком. Шокирующие заявления прозвучали в ходе апрельского заседания комитета облсовета по градостроительству и транспорту. Официальные пресс-службы выкладывают бравые репортажи, как на Красном мосту кипит работа и вообще все отлично. А вот пришедшие на комитет общественники и наши коллеги-журналисты озвучили несколько неприятных фактов. Неприятных в первую очередь для простых орловцев. Ведь и двести миллионов могли бы потратить на необходимые горожанам проекты, и остановка работ отнюдь не обрадует жителей, измученных бесконечными пробками и объездами. А уж что будет, если сбудутся мрачные прогнозы насчет скрытых проблем, даже думать не хочется. Впрочем, никто из чиновников об этом особо и не думает.
Движение откроют раньше официальной приемки объекта?
От заказчика о ходе реконструкции Красного моста рассказывал начальник управления строительства, дорожного хозяйства и благоустройства администрации города Орла Никита Митряев. Он отметил, что подрядчику перечислены 1 миллиард 69 миллионов рублей. Готовность объекта составляет 45%, на объекте работает 137 человек, 17 единиц техники. На сегодняшний день в Орёл доставлена первая партия пролётных строений, до 30 мая текущего года их поставка будет завершена. Срок завершения строительства на объекте по контракту – 30 ноября 2023 года. «В целом всё неплохо», – резюмировал Никита Митряев и тяжко вздохнул.
Депутаты поинтересовались, почему губернатор в СМИ заявляет, что движение на мосту может быть открыто раньше заявленного срока? Никита Митряев отметил, что была поставлена задача к 1 августа открыть автомобильное движение, и шансы выполнить ее достаточно большие. «Единственное, придется пойти по примеру моста Дружбы: движение по мосту откроем, а официальная приемка объекта, как и было заявлено, в конце ноября пройдет», – отметил Митряев.
«Вы очень странные вещи говорите! Как по мосту, который еще не принят в эксплуатацию, организовать движение? Как можно по непринятому мосту движение открывать?» – удивился вице-спикер Михаил Вдовин.
Депутат Виталий Рыбаков напомнил, что мост «Дружба» также приняли после того, как там открыли движение. При этом группа мостовиков выступила с письмом, в котором было перечислено более десятка существенных недоделок, из-за которых мост принимать было категорически нельзя. Всех этих людей уволили. Приемка моста «Дружба» также прошла довольно странно. И единственное, для чего была нужна такая спешка – чтобы фирма господина Подрезова (в конце прошлого года он был приговорен к 4,5 года лишения свободы) могла приступить к следующему объекту – Красному мосту. Вот почему комиссия и спешила принять «Дружбу», несмотря на все недоделки. Сейчас гидроизоляция моста «Дружба» течет. «В прокуратуру передано видео, на котором рабочие перечисляют, какие нарушения они допускали по приказу руководства – это и недостаточно частая укладка арматуры, и непрогрев бетона в мороз. Но до сих пор нет ответа – какие действия следователи предпринимают по этому поводу. По Красному мосту очень высока вероятность, что приемка в спешном порядке может привести к подобным последствиям», – предупредил депутат.
Минус двести миллионов
Затем на трибуну пригласили главного редактора информагентства «Инфо-Сити» Ирину Крахмалеву. Она давно и подробно освещает все проблемы, связанные с мостами, и ряд фактов, на которые она обратила внимание, ранее на совещаниях не озвучивался. Например, этапность работ. В проекте, который был ранее опубликован, предполагается, что Красный мост будут доделывать и после заявленной даты окончания работ – то есть до 24 января 2024 года.
Также Ирина Крахмалева обратила внимание, что недавно закончилось рассмотрение трех арбитражных дел по поводу Красного моста. Орел проиграл в споре антимонопольной службе. «Вы считаете контракт, который сейчас исполняется, легитимным. Но торги по выбору подрядчика были с нарушениями. Я даже могу привести формулировку суда. Она очень интересная: «Проверив на соответствие ФЗ-44 «О контрактной системе…», администрации отказано в удовлетворении заявления». Администрация города Орла не соглашалась, что они нарушили 31-ю статью федерального закона, а ФАС посчитала, что закон нарушен, и суд это признал – нарушение есть. Была апелляция по двум спорам, и в обоих случаях администрация Орла проиграла. Не знаю, будут ли они подавать апелляцию по третьему делу, но перспектива, если честно, неважная. Кроме московских судов, нужно иметь в виду, что в Белгороде идут суды по контракту с предыдущим подрядчиком на этом мосту. Напомню суть: Евгений Подрезов, который руководил «Ремспецмостом», сейчас сидит. Но вопросы не закончились. Например, банк-гарант требует признать контракт ничтожным и вернуть выплаченную гарантию. А там без малого 200 миллионов рублей!» – напомнила Ирина Крахмалева.
Кто видел проект?
«Следующий момент. Недавно был горсовет, и там утверждали, что якобы опора центральная будет сохранена. Прошла историко-культурная экспертиза. Но никто не говорит об усилении быка русловой опоры и береговых опор моста. Сейчас на мост будет совершенно другая нагрузка. Во-первых, само пролетное строение будет намного тяжелее. Во-вторых, нагрузка рассчитывается в действующих, текущих реалиях. Они в стране сейчас другие. Мост нужен прочный. Без усиления опор новая нагрузка может не пойти. Кто ответит, если вдруг мост не выдержит нагрузку, когда по нему откроют движение? В проекте было прописано, что разбирается тело опоры, усиливается фундамент, основание и возводится новое тело. Вы работали только с оголовком – отбили старое, сделали сейчас из арматуры новой оголовок», – продолжила перечислять проблемы Ирина.
Также она выразила огромное сожаление, что нет возможности послушать на комитете «остальных фигурантов». «Назовем их пока фигурантами. У нас была группа компаний «Стройэксперт», питерские, которые делали проект. Оказалось, что проект некачественный. Потом появился кировский «Дорпроект». Что эта организация делала? Кто им платил? Я не знаю и не уверена, знает ли кто-нибудь из присутствующих. Потом появилась группа строительных компаний «Мост». Появилось НИИ «Мосты и гидротехнические сооружения». Появилась «Парковая реставрация». Что все эти компании делают на нашем мосту за наши деньги?» – задалась риторическим вопросом Ирина Крахмалева. Никто в зале не смог или не захотел ей ответить. «Всех «фигурантов» и их роль в происходящем нужно установить сейчас. Потому что получается, что по факту Красный мост сейчас – это самострой. Нет ни проектных решений, ни технических решений. Кто видел проект? Кто видел, какие технические решения там откорректированы?» – кидала вопросы в тишину зала наша коллега.
Еще один момент, о котором почему-то не говорят на совещаниях, но на котором заострила внимание Ирина, – это сумма вторых торгов по мосту. При повторном аукционе не был произведен перерасчет и не уменьшена сумма контракта на тот объем работ, который все же успел выполнить предыдущий подрядчик. А там минимум сто миллионов! По мнению Ирины, на этом объекте работы СК и прокуратуре еще выше головы. К тому же мост – это стратегический объект, о чем нельзя забывать в условиях СВО.
Три глобальные проблемы
Добавил малоприятных деталей в происходящее на Красном мосту и Николай Костомаров. Он работает в фонде капремонта, но имеет 10-летний опыт приемки и сопровождения строительства мостов. Сейчас он сотрудничает с общественной организацией «Дорога-450». Он отметил, что на мосту три глобальных риска. Мост будет построен. Но с большой долей вероятности там сразу же наставят знаков, ограничивающих скорость и грузоподъемность машин, которые будут ездить по новому объекту. Придется также вводить ограничения на число людей, которые выходят на мост во время массовых мероприятий (например, запуски фейерверков на 9 мая и 5 августа, когда мост облеплен жителями, как виноград осенью усыпан ягодами). Архитектурные решения по дополнительным консолям вступили в противоречие с архитектурным обликом моста, поэтому колонны теперь придется облицовывать. Иначе они не вписываются в общий облик моста, – пояснил специалист.
«Но самые большие вопросы – по центральной опоре. Не армированное ничем основание, фундамент колонны не имеет самого главного – поперечного армирования, которое сдерживает образование трещин. За счет того, что мост стал шире и разнос консолей больше, существенно возросли перекашивающие силы (которые перемещают нагрузку, когда по мосту проезжают тяжелые автомобили). От перекашивающих сил будет зависеть, пойдут ли вертикальные трещины по колонне и по ее фундаменту.
Когда был установлен шпунт для работы с облицовкой нижней части фундамента, рабочие не дошли до самого основания. Была сделана некая серединка, что улучшило состояние известняка. Но трещины могут быть и ниже и выше», – продолжал Николай Костомаров.
«Следующий – технологический риск. Появление конструкций на мосту указывает, что чеховский завод металлоконструкций переработал техническую документацию. Мостовые балки изначально должны были поставляться целиком. Но балки разделили на две продольные половинки. Таким образом, завод вписал изготовление балок в свою технологическую схему. Этот завод всегда занимался изготовлением вспомогательных конструкций. Чтобы поместить целиком балку в кантователь и варить ее сварочным аппаратом – на это завод не рассчитан. Там нет такого диаметра кантователей, чтобы над ними еще и кран ходил мостовой. Завод избавился от лишней оснастки и выпустил полуфабрикаты. А это значит, что на мосту появятся лишние стыки. Трудоемкость возрастет. А чтобы подготовить к этим стыкам поверхности металлических конструкций (так называемых фрикционных соединений), необходимо будет устроить в большом объеме пескоструйные работы. Которые СанПиНом с середины 90-х годов в городах запрещены. Эту работу придется делать под колпаками (специальными сооружениями) и использовать специальные системы удаления пыли. Потому что, если пыль пойдет на пешеходный мост или на дома в Железнодорожном районе, тут же последуют жалобы жителей. А что такое жалобы? Полномочия Роспотребнадзора в этом случае сразу предполагают приостановку работ на срок до 90 суток. Если подрядчик сейчас не проявит дальновидность и эти системы для удаления пыли, кроме компрессоров и шатров, не применит, то мы получим от населения непредполагаемый повод к приостановке работы на мосту», – рассказал Николай Костомаров.
«И третий риск – это, конечно, инвестиционный. Из-за того что настоящие знатоки документооборота по мосту – они в едином муниципальном заказчике сейчас. В итоге, если даже собрать всех, кто раньше был в УКСе, вряд ли кто сможет оперативно ответить, а какая же переписка идет по поводу появления всех тех организаций, которые только что перечислила Ирина? Кто из должностных лиц подписывал этим организациям какие-то обязанности, кто составлял техническое задание? Часть людей, которые в этом участвовали, уже сами под уголовным преследованием. А задним числом с таких людей никто не заставит подписи взять! Поэтому риск к тому времени, когда должны появляться реальные процентовки, может перейти в 2024 год. Я бы посоветовал комитету запросить переписку со всеми перечисленными организациями – научными, околонаучными и прочими. Причем переписку в обе стороны – что им писали, и что они отвечали», – завершил свое выступление Николай Костомаров.
Депутаты согласились с этим предложением – документы будут запрашивать. Так что в скором времени тема получит продолжение.
Сергей МИЛЯХИН
