№33 (175) от 24 сентября 2025 г.
Недетская история развернулась вокруг, казалось бы, совершенно детских забав – традиционных глиняных свистулек, названных по месту производства «плешковскими». В этом году народная поделка стала брендом – исключительное право на использование наименования «Плешковская игрушка» было закреплено за Ливенской детской художественной школой. При этом, как предупредила администрация Ливен, все другие мастера, делающие свистульки и называющие их «плешковской игрушкой», нарушают закон. Ибо исключительное право теперь якобы за ливенцами. Впрочем, в действительности все оказалось совсем не так, как представляли себе чиновники. (Кстати, на подходе уже была регистрация исключительного права на «орловский спис»!) Чего стоит бояться мастерам, уже много лет занимающимся народным промыслом, а какие законы стоят на их защите – разложили по полочкам на комитете по развитию креативных индустрий орловской ТПП.
Творчество – не бесплатный сыр
Проблему защиты интересов мастеров, занимающихся различными народными промыслами, затронули чуть ранее – в ходе «круглого стола», о котором наше издание писало в статье «Пираты XXI века». Тема оказалась очень болезненной. Ведь сообщество мастеров того или иного промысла в каждом регионе довольно тесное. Поэтому новость формата «я отныне держатель бренда, а вы идите лесом» – была воспринята, мягко говоря, негативно. Тенденция, заданная ливенскими чиновниками на примере «плешковской игрушки», могла получить развитие и привести к тому, что куча желающих ринулась бы закреплять за собой бренды «орловский спис», «мценское кружево» и т. д. Кстати, по спису уже были предприняты первые шаги в этом направлении. Что же делать всем остальным, кто много лет занимается творчеством и поддерживает народно-художественные промыслы «на плаву»?
На базе ТПП был организован вебинар, куда пригласили представителя Федерального института промышленной собственности Алексея Сычёва. Специалист на конкретных примерах рассказал об особенности регистрации региональных брендов в РФ. Причем, это касалось не только народно-художественных промыслов, но и вообще всех региональных производств (например, тульского пряника или воронежского мороженого). Так что, надеемся, эта статья будет полезна не только производителям игрушек. Много интересного узнают и местные промышленники, производящие какой-либо собственный региональный продукт, когда (и если) захотят его сделать брендом.
Своё, родное
Тут стоит сразу обратить внимание на один юридический нюанс. Понятие «региональный бренд» как таковое отсутствует. Под ним объединяют производства совершенно разных товаров с указанием конкретного географического названия. Чтобы проще понять, о чем речь, были приведены два достаточно широко известных по всей стране бренда – «тульский пряник» и «алтайский мед». Понятно, что в других регионах не могут называть свои пряники «тульскими», плюс в самом регионе необходимо держать на высоте планку качества продукта или товара. То есть покупатели должны быть уверены в том, что товар соответствует широко известному названию. Собственно, из-за качества многие и готовы переплачивать, когда видят на упаковке знакомое имя. Очень многие регионы озадачены такой же проблемой – выпустить какой-то свой продукт, который будет достаточно качественным для того, чтобы гости из других областей покупали его на сувениры. При этом необходимо все же найти свою собственную нишу, так как очень сложно придумать, да еще и раскрутить неповторимый региональный бренд.
Пока в Орловской области зарегистрирован лишь один бренд. И это та самая плешковская игрушка. В отличие от товарных знаков, право на географические знаки и наименования – это право коллективное, – подчеркнул в своем выступлении Алексей Сычёв. То есть любое лицо, которое производит точно такой же товар в границах субъекта (!) может получить точно такое же исключительное право, как это сделала ливенская детская школа. И тут важное уточнение, что речь идет именно про весь регион. То есть плешковскую игрушку могут производить мастера, живущие в любом районе Орловской области, а не только вблизи села, давшего название народному промыслу.
В качестве примера выступающий рассказал, что «Тульский пряник» могут писать на своих изделиях 12 совершенно разных хлебозаводов. А «Алтайский мед» вообще производят 25 различных хозяйств. И тут опять же очень важное уточнение – эти цифры не конечные и не регулируются владельцами бренда. То есть, если вдруг завтра какое-то 26-е предприятие в регионе решит выпускать алтайский мед, ему не придется брать разрешение у тех, кто уже получил право на региональный бренд. То есть нельзя сказать, что у уже действующих 25 производителей регионального бренда есть какое-то исключительное право на его использование. Список открыт! – подчеркнул господин Сычёв.
С этим связан и еще один нюанс. В отличие от товарных знаков, не допускается распоряжение исключительным правом на региональный бренд. Его нельзя продать, его нельзя лицензировать, нельзя оформить залог на него. Любой желающий может самостоятельно обратиться и получить право на региональный бренд – наверняка это станет удивительным открытием для ливенских чиновников. Что касается временных рамок охраны, то тут все сложно – право на географический бренд охраняется все время, пока есть возможность производить данный товар, то есть пока будет существовать хотя бы потенциальная возможность производства данного товара безотносительно конкретных правообладателей. То есть, условно, если производство плешковской игрушки на каком-то этапе истории прекратилось, а потом было возобновлено, право использовать этот бренд все равно сохраняется. Этого нельзя сказать про конкретные организации. Там срок использования может быть ограничен.
«Гуртом и батьку бить легче»
Еще один важный момент: кто может быть зарегистрирован как правообладатель регионального бренда? В отличие от товарных знаков, которые можно продавать или аккумулировать, владельцем регионального бренда может быть только изготовитель данного товара, и ему нужно доказать, что он имеет возможность и реально производит продукт, привязанный к конкретной местности. А вот кто именно (один мастер, гильдия мастеров, предприятие или частное лицо) – уже значения не имеет. Недавно в законе появилось дополнение – наименование товара теперь может зарегистрировать на себя объединение лиц. В этом случае заявка подается от имени сразу нескольких организаций, и идет существенная экономия на пошлине за регистрацию. К тому же организации в таком случае, что называется, «договариваются на берегу» – обсуждают все важные детали до официальной подачи документов: что это будет за товар, как его будут изготавливать, по каким технологиям, как будет организована борьба с контрафактом. Естественно, что такие комплексные заявки имеют массу преимуществ. Например, таким правом воспользовались кубанские виноделы – сразу 35 лиц получили право на использование регионального обозначения. Или якутский союз кузнецов (на момент регистрации 69 мастеров), которые на законных основаниях могут делать настоящие якутские ножи. Это не только экономит средства, но и упрощает защиту своих прав и урегулирование внутрицеховых вопросов или разногласий. Опять же в этом случае гораздо проще регулировать список участников объединения, имеющих право на региональный бренд – включение новых и исключение старых позволяет избежать прохождения регистрации бренда каждым участником по отдельности.
Цена вопроса за регистрацию достаточна высока, но для перечня организаций (субъекты малого предпринимательства, образовательные и научные организации, частные лица и т.д.) предусмотрено снижение платы сразу на треть. Еще один интересный пример. Одним из первых географических наименований в практике Алексея Сычёва было «воронежское мороженое», производство которого не прекращалось даже во время ВОВ. Когда местная организация попробовала зарегистрировать на себя это наименование, выяснилось, что «воронежское» уже производит совсем другой производитель. Вот только физически второе производство было расположено в другом регионе. Поэтому ситуацию удалось урегулировать, убрав с рынка продукт, создававшийся за пределами Воронежской области. Это к вопросу о том (если кто-то еще колеблется), нужно ли официально оформлять региональный бренд и что это дает местным производителям. Есть вероятность, что под вашим именем уже действуют недобросовестные соседи!
Парочка нюансов
Нужно учитывать и такой момент, как распространение регионального бренда по стране. Например, «осетинские пироги» стали так популярны, что теперь их производят повсюду, а не только в Осетии. Обозначение в данном случае (хоть и содержит конкретное указание) с местом производства уже не ассоциируется. С правовой точки зрения наименование вошло в общий обиход и не может быть защищено. А вот региональные бренды могут в суде защитить свои права на сумму до 5 миллионов рублей!
И тут важно отметить, что власти могут не только вставлять палки в колеса, но и помогать в продвижении региональных брендов. В качестве примера был приведен мордовский мореный дуб. Региональные чиновники, узнав, что изделия из местных дубов, пролежавших в воде по несколько сотен лет, пользуются чрезвычайной популярностью по всей стране, решили создать у себя музей мореного дуба. И пока производители занимались изготовлением товаров на экспорт в другие регионы, чиновники занимались продвижением бренда для привлечения туристов. Плюс очень важный и показательный момент: чтобы не потерять навык обработки мореной древесины, в регионе запустили обучающие программы в учреждениях высшего и среднего профобразования. То есть от региональных марок могут выиграть не только производители, но и другие сферы – если местные чиновники всерьез возьмутся за поддержку уникальных промыслов.
Осталось за кадром
Мы уже писали в предыдущей статье «Пираты XXI века», что тема защиты авторских прав чрезвычайно широка и разнообразна. Так, уже после вебинара в общении с участниками был затронут еще очень важный аспект – соблюдение аутентичности: технологий, материалов, инструментов, компонентов. В философии это известно как «парадокс корабля Тесея». Например, та же плешковская игрушка делалась из глины конкретного ливенского месторождения с богатыми вкраплениями слюды. И глина из других месторождений (в том числе и покупная) выглядит совершенно иначе в готовых изделиях. Можно ли считать «плешковскими» игрушки из глины других месторождений, на которых блеск слюды имитируется в процессе изготовления краской? Насколько критично соблюдение каноничных исходных материалов? Как быть, если сейчас уже невозможно воссоздать исходный материал? Или взять те же ткани, для окраски которых уже давно никто не использует природные красители и натуральные минералы – могут ли современные полотна с химическими красителями считаться тем самым промыслом? Как быть с принципиально новыми направлениями и использованием народных мотивов? Например, насколько правомерно называть народным промыслом использование мотивов «орловского списа» для разрисовки керамики? Вопросов, повторимся, очень и очень много. Так что, надеемся, тема еще получит свое продолжение.
Сергей МИЛЯХИН
фото из архива автора, 2018 год, Масленица
