№4 (146) от 5 февраля 2025 г.
Здание на бульваре Победы, которое не так давно занимал Среднерусский институт управления РАНХиГС, сегодня выглядит весьма странно. На скамейках рядом со зданием – ряды пустых бутылок, чуть поодаль – полно мусора, который «переносится» ветром с соседней переполненной контейнерной площадки. И это в центре города, на бульваре Победы. Правда, во дворах.
Мы здесь оказались не случайно: зашли в общество «Знание», в музей «По следам нашей памяти», где собраны предметы быта XX века, фотографии и документы из личных архивов жителей Орловской области. Общество «Знание» занимает четвертый этаж, на первом этаже не было света, без освещения остались и лестничные пролёты.
Как пожилые люди, которые приходят сюда на занятия, спускаются с четвертого этажа вечером? Пробираются наощупь или с фонариками?
Эти вопросы мы задали руководителю Орловской областной общественной организации «Знание» Татьяне Кононыгиной.
– С фонариками ходят, и в моём сопровождении, – ответила Татьяна Михайловна.
– И давно так у вас?
– Года три, с тех пор, как съехала РАНХиГС.
– Получается, целых три этажа здания в центре города пустуют?
– Выходит, так. Здесь, если вы заметили, даже все кабинеты опечатаны.
– А кто оплачивает отопление? В здании тепло.
– Насколько мне известно, здание в оперативном управлении РАНХиГС, значит, она и платит за отопление, а вот собственностью области оно больше не является. Хотя так было с 1984 года. По моей информации, его передали федералам. Мы здесь остаемся, потому что «Знание» – собственник четвертого этажа. Но сейчас, при бесхозных трех этажах, пожилым людям не очень комфортно. Свои коммунальные услуги мы оплачиваем сами, естественно, автономно.
– И в какую сумму вам обходится отопление?
– От тридцати до сорока тысяч рублей.
Задумавшись о том, насколько щедрой может быть РАНХиГС, которая «топит» три пустующих «федеральных» этажа, и какую пользу они могли бы приносить организациям (возможно, молодежным), которые нуждаются в помещениях, мы побрели в сторону музея и там ненадолго отвлеклись.
Музей «По следам нашей памяти» – это целый «архив» вещей, которые принадлежали орловчанам, чьим-то родителям, бабушкам, дедушкам: горожанам и деревенским жителям. Здесь можно встретить совершенно уникальные экземпляры предметов быта, например медную ступку с пестиком или старинный стульчик для кормления ребенка, шелковое платье в мелкую полосочку – для невесты, или «плюшку» (плюшевый жакет) – для женщины постарше; духи «Красная Москва», очень наивные солнцезащитные очки, крохотный электрический утюжок или радиоприемник… Десятки, сотни вещей– свидетелей досоветской и советской эпохи. Всё это оказалось в музее благодаря Татьяне Михайловне: она попросила членов общества поучаствовать в создании этой уникальной экспозиции.

Татьяна Кононыгина в музее “По следам нашей памяти” (фото со страницы Татьяны Кононыгиной в ВК)
– По этим вещам можно историю страны «воссоздать», – убеждена Татьяна Михайловна. – И касается это не только быта, но и развития нашей промышленности, в том числе с учетом меняющихся запросов населения. Можно даже дать характеристики людям – хозяевам этих вещей…
Музей памяти на четвертом – еще освещаемом – этаже общества «Знание» востребован. Сюда – можно сказать, на огонёк, приходят и люди старшего возраста, и молодежь.
– Молодые люди во все глаза смотрят на все эти вещи. Многие им совершенно незнакомы, они и названий-то таких не знают. Интересуются, вопросы задают. Кстати, когда у нас бывают встречи с молодежью, и наши «ученики» – люди золотого, скажем так, возраста, рассказывают о своей жизни, девушки и юноши слушают очень внимательно, – говорит Татьяна Кононыгина.
– О чем им рассказывают?
– О дружбе, о любви. Вот сейчас все говорят о потребностях пожилых людей, но никто не говорит о ресурсах, которые у них на самом деле есть.
– Например, самый главный – биографический ресурс, люди – свидетели событий прошлого века, они не только свидетели тех событий, но у них есть собственный опыт их осмысления и они готовы передать этот опыт. Вот мы и организуем «разговорные кафе». Есть взаимная польза от таких встреч. Люди становятся терпимее, добрее друг к другу.
– Мне пожилые говорят: «Татьяна Михайловна, молодые нам не уступают место в транспорте». «Минуточку, – отвечаю, – а вы хоть знаете, что вам сидеть в орловских трамваях категорически нельзя? Вредно для позвоночника. Так что вы себе навредите. Вам надо встать и держаться за поручни, руки – вверх и выпрямить позвоночник». Жалуются и молодые: мы целый день работаем, едем в транспорте – полные трамваи бабушек. И по будним дням, и по выходным, у них ведь целая неделя была, чтобы свои дела поделать. Объясняю: у пожилых физиологическая, психологическая потребность общаться. Они хотят общаться, особенно одинокие. А у них нет таких площадок, и нет диалога. Да, они хотят потолкаться, кто-то даже нахамит, получит в ответ, и не без удовольствия ответит. Это от одиночества. И молодые, услышав такое, задумываются.
– Почему я так радуюсь новому национальному проекту для пожилых: действительно, всех надо учить тому, что общество стареет, и доля пожилых людей в структуре населения будет только увеличиваться. У нас в городе в три раза меньше детей и подростков, чем пожилых. Многие жалуются, что пожилые люди ведут себя агрессивно: это их реакция на происходящие события, говорить публично о чем-то они не могут, у них нет площадок. У нас что, чиновники разве в свободном диалоге с пожилыми? Нет такого. Закрылись онлайн. Я смотрю эти эфиры и по каким-то вопросам свое мнение высказываю. Но не все же в интернете, далеко не все. А один из ресурсов пожилых – социальный, они же научились и навыкам общественной работы в своё время, знают, что такое народный контроль, что такое коррупция, воровство, а их «выбросили». И они этим ресурсом не пользуются.

– То, что мы делаем, – уникально, мы учим, у нас есть опыт, и мы на самом деле связываем поколения. Вообще, пожилых у нас не любят, я недавно где-то это произнесла. И вы знаете, какой ответ я получила от молодежи: «А молодых, думаете, любят?». Вот эту нелюбовь мы должны превращать в любовь и взаимное уважение. Для этого надо молодым объяснять особенности «золотого» возраста, а пожилых учить прислушиваться к молодежи. И этому, в том числе, учат в нашем университете «золотого» возраста.
– Наш последний проект – «За достоинство и ценность старших». Мы выиграли грант в фонде Тимченко, там очень жесткая конкуренция была. Молодежь, которая у власти, не думает, что когда-то станет уязвимой, что пожилые – тоже люди, и они – ценность. Почему навязали нам дурацкий термин «серебряный волонтер»? Он навязан, он заимствован из других стран, я лично не хочу, чтобы меня ассоциировали с седыми волосами. А потом по-русски ведь как: седина – в бороду, бес – в ребро. Или говорят: «третий возраст» – третьим сортом попахивает, не находите? Давайте как-то по-другому, и мы сразу подумали про «золотой» возраст. У пожилых надо спросить, как они хотят именоваться. Мне, например, симпатичнее быть добровольцем «золотого» возраста.
– Впервые в России у нас создан Орловский народный университет «золотого» возраста, и мы стали реализовывать программы для пожилых людей и межпоколенческие проекты. Мы тогда организовали филиалы на всех сельских территориях. У нас были программы для пожилых людей, было все то, что сейчас декларирует наш президент в новом национальном проекте. Мы в России считались пионерами в этом. Много выигрывали грантов, воплощали совершенно инновационные проекты, в том числе в сфере геронтообразования. На эту тему я написала диссертацию. Сейчас мы обучаем пожилых людей хобби: у нас в коридорах висят картины людей, которые прежде никогда не рисовали. У нас кружки вышивки, даже танцев. Одна из наших целей, чтобы человек на основе собственных ресурсов сам себе помогал. Есть такая проблема: очень много у нас уязвимых пожилых людей, в Орловской области – особая история. 35 тысяч у нас одиноко проживающих женщин и пять тысяч – мужчин. Россия – единственная страна, где у старости женское лицо. Нигде такого нет, чтобы на десять-двенадцать лет женщины жили дольше мужчин…
Мы выходили из «Знания» со смешанными чувствами: из света – в темноту третьего, второго, первого этажей, из темноты – на воздух. В общественной организации тем временем собирались пенсионеры, чтобы потанцевать или поиграть в шахматы. Еще одним вечером четвертый этаж здания, до сих пор застеленный «советскими» красными дорожками, принимал своих пожилых гостей. К счастью, здесь до сих пор востребованы все их ресурсы: и биографический, и социальный, и просто человеческий.
Наталья Зарубина